Африканские маски
В наше время мы воспринимаем маски исключительно, как символ карнавалов и маскарадов. Скрывая лицо под выбранной личиной, мы на время становимся сказочными красавицами, суровыми пиратами или мужественными ковбоями, превращаясь в детей и воплощая таким образом свои старые мечты. Мы давно перестали относиться к маскам серьезно, они для нас всего лишь игра, однако в далекой раскаленной Африке или загадочной Японии "другое лицо" вовсе не является предметом для развлечений. Там отношение к маскам не в пример нашему, трепетное, а само существование без такого, казалось бы, забавного атрибута просто немыслимо.
/uploads/gallery/album_414/gallery_103797_414_3759.jpg
Да и что мы вообще знаем о ритуальны масках, которые не редкость сегодня на стенах кабинетов офисов или гостиных? Наше воображение, вскормленное рассказами о простых, как ромашка, неграх, коварно подсовывает нам идиллическую картину: веселые африканские жители с искренними улыбками на шоколадных лицах, вздымая раскаленную африканскую пыль юбками из рафии, исполняют свой танец. Рядом добрый шаман в симпатичной маске, приплясывая и выкрикивая колючие гортанные слова, пытается вызвать дождь.
Но мы-то, умные европейцы, знаем, что дождь вызвать нельзя, и все это просто красивый спектакль. Шаман попрыгает, племя успокоится и станет терпеливо ждать, когда же выпадут долгожданные осадки. И даже, если дождь пойдет через месяц, доверчивые туземцы будут уверены, что он просто задержался - наверное, по дороге его перехватило какое-то другое племя... Африка... Африка... Для их пустынь характерен великолепный феномен "поющие пески"
Хочу вас огорчить: в этом случае как раз мы то и оказываемся наивными и доверчивыми. Не такой уж это спектакль, и шаман вовсе не добрый, а пляски, маски и молитвы далеко не безобидны. Изготовление масок, впрочем, как и любых других ритуальных атрибутов, для жителей Африки - насущная необходимость, и мы, погрязшие в цивилизации, не можем даже представить на сколько эти "поделки" для них важны.
Ни один уважающий себя мастер-резчик, не станет ваять маску просто так, от нечего делать. Маска всегда создается по определенному случаю, олицетворяет вполне конкретного духа или умершего соплеменника и несет определенную смысловую нагрузку. Женщины и дети не имею права даже взглянуть на неоконченную работу или прикоснуться к готовому изделию, иначе оно потеряет свою магическую силу. В некоторых племенах за такое неуважение к маске была предусмотрена смертная казнь. Кроме "бытовых", существуют маски различных тайных обществ, которые, если и имеют отношение к политике, то все равно с религиозным, культовым уклоном - на некоторые, например, натягивали кожу раба или убитого врага.
Практически все изображения принимают участие в магических обрядах и церемониях, на них сводят болезни, кодируют на всевозможные неприятности и катастрофы. Шаманы, надевая маску, уже не принадлежат себе - они превращаются в духа или предка, с которым общались от имени племени или родственников.
/uploads/gallery/album_414/gallery_103797_414_28533.jpg
Во время вооруженного выяснения отношений между племенами воины надевали маски пострашнее, чтобы враждебные духи не могли запомнить из лица и потом отомстить. Личины со злобным оскалом или с жутко выпученными глазами были призваны еще и напугать врага - если, конечно, получится. Впрочем, такой подход практиковали не только воины, при "мирных" обрядах многие племена так же использовали маски, чтобы защититься от произвола посторонних духов. Иди знай, что у них на уме! Видно, в Африке обитают на редкость пакостные духи...
Маски тропической Африки
Тропическая Африка, главным образом Западная. Область значительного развития масок включает Республику Гвинею (особенно ее южную часть, Лесную Гвинею) с народами бага, тома, кисеи, затем Либерию с народом кпелле, Республику Берег Слоновой Кости с народами сенуфо, коно,дан, кран,гуро, бауле. Широкой известностью пользуются обряды и церемонии масок народов бамбара и догонов Республики Мали; у догонов существует до восьмидесяти типов масок; в Нигерии маски распространены у народов йоруба, ибо, ибибио. Побережье Камеруна и особенно Габона прославилось у старых путешественников масками племен экой, фанг, а также мпонгве и соседних с последними племен группы реки Огове. Разнообразно представлены маски в бассейне Конго у народов баконго, бакуба, балуба, ба-сонго и многих других. В Анголе у народов чокве и балунда маски играют большую роль в религиозных обрядах и в быту. Маски были распространены на территории нынешних Замбии и Родезии у племен группы баротсе. В противоположность этому народы Восточной Африки масок не знали, за некоторыми исключениями, как, например, племена группы маконде в Мозамбике. Из народов банту Юго-Восточной Африки только немногие применяют в обрядах ряженье, и то в скромных формах: украшение жгутами соломы и т. п. Племена Южной Африки — бушмены \ нама (готтентоты) — не имели масок.
Как видно из краткого перечня областей распространения масок, в обрядах народов Восточной Африки, за немногими исключениями, не участвовали ряженые. Такие большие народы, как суахили Восточного побережья, а также баганда и баниоро Уганды, масаи и ваньямвези Танзании, не знали масок. Удивительно, что нет масок у некоторых крупных народов Западной Африки, соседи которых прославились их созданием. Единственная известная маска народа ашанти (территория нынешней Ганы)—это отлитое из золота реалистическое изображение мужского лица в две трети его натуральной величины. Судя по кольцу под бородкой, это трофейная маска побежденного врага, которая прикреплялась к трону царя2. В давние времена не было масок и у народов Дагомеи — непосредственных соседей народа йоруба; получившие распространение в Дагомее немногие типы масок были заимствованы у йоруба. Такое ограничение в создании масок нельзя объяснить ни общим уровнем культуры, ни отсутствием других форм искусства. Народы Уганды принадлежат к наиболее развитым в Тропической Африке; ашанти — создатели высокохудожественного литья из золота, прекрасной орнаментики в резьбе по дереву и тканье. Отсутствие масок у народов северной половины Африки обычно объясняют влиянием ислама. Однако исламизация не помешала народам Средней Азии, например таджикам, сохранить представления ряженых лицедеев в масках. Еще менее могло помешать развитию масок христианство в Эфиопии; ведь не помешало оно в этом отношении Западной Европе.
Напрашивается одно, хотя и недостаточное, объяснение: приверженность к обрядам масок и создание масок-личин входит в комплекс определенной этнической специфики, независимо от общего уровня общественного и культурного развития других форм искусства.
Маски-личины изготовляются из однородных материалов — дерева, кости, металлов — или их комбинаций с добавлением кожи, волос, шерсти, перьев, растительных волокон, зубов, рогов, раковин, бус. Большую роль играет раскраска, чаще всего полихромная. Вырезанные из дерева или отлитые из металла маски являются произведениями скульптурного искусства. Однако, рассматривая эти маски-личины обособленно, как они обычно выставлены в музеях или изображены на репродукциях, мы получаем о них лишь условное и неполное представление. Они производят не то впечатление, на какое рассчитаны. Ведь участники обрядов и зрители выступлений масок никогда не видят этих личин отдельно. Последние прежде всего надеты на живых людей, находящихся в движении, что придает маске особую выразительность. Личины дополняются волосами и головными уборами, часто особенно эффектными наголовниками; последние нередко представляют собой отдельные скульптуры. Далее, хотя лицо и вообще голова занимают главное место в фигуре маскированного, полный облик последнего составляется только в сочетании личины с особым костюмом. Полный наряд маски закрывает часто не только весь корпус, но и руки и ноги. Нередко применяются ходули или подставки под головы-личины, так что фигура ряженого приобретает гигантские размеры. Главное, конечно, что маска в целом, от наголовника до волочащейся бахромы одеяния и украшений-погремушек, рассчитана на движение. Будь то медленное шествие или головокружительная пляска, маска постоянно подвижна, она живет. Даже такие маски, у которых помимо головы весь корпус носителя закрыт, заключен в деревянный футляр-цилиндр, так что в целом получается подобие статуи или колонны-кариатиды,— даже эти „живые скульптуры” во время представления очень подвижны. И так как маски всегда выступают под звуки [барабанов, рогов или по крайней мере погремушек, то не трудно себе представить то ошеломляющее или потрясающее впечатление, какое, по свидетельству наблюдателей, производят эти представления в Тропической Африке.
Главный момент воздействия маски на психику окружающих — это тайна личности ее носителя. Африканцы верят, что в маске воплощается изображаемый дух — душа умершего предка или дух какой-либо стихии, воды, леса. Хотя участники обряда или зрители и подозревают истинную личность носителя маски, но эмоциональное напряжение во время ритуальной церемонии заставляет их верить, что действующая маска и есть тот образ, который она воплощает. Однако производимое впечатление варьируется в зависимости от разных функций масок. Как и на других континентах, в Африке обряды масок возникли в глубокой древности и сохранились до наших дней. На протяжении истории их функции изменялись соответственно развитию общества и культуры.
Маски участника тайного ритуального союза Коре. Народы Республики Мали Цюрих, музей Ритберг
По наиболее ранним доступным нам источникам, описаниям путешественников XVIII—XIX вв., выступления масок и ряженье в Африке, как и в других странах мира, были связаны с религиозными верованиями, неразрывными в родо-племенном обществе с морально-этическими, правовыми и эстетическими нормами. В Тропической Африке, в родо-племенных обществах и в ранних государствах эти нормы поддерживались особыми организациями — тайными ритуальными союзами.
При родовом строе они объединяли всех взрослых мужчин. Руководителями были старейшины, знахари, колдуны. Там, где родовая община расслаивалась; выделялись более влиятельные и богатые патриархи и вожди. Эта верхушка использовала тайные союзы для усиления своего влияния. В прошлом и в начале настоящего века, когда ритуальные союзы Гвинейского побережья и бассейна Конго подверглись исследованию, они представляли собой могущественные организации. Тайные союзы господствовали над рядовыми общинниками, особенно женщинами и подростками. Например, союз Поро в Либерии, Сьерра-Леоне и Южной Гвинее владычествовал над народами менде, дан, гере, тома, герзе. Существовала сложная иерархия: высшие ступени этой лестницы занимали наиболее богатые и влиятельные старейшины и вожди. Члены тайных союзов во время церемоний скрывались под масками, якобы воплощавшими духов. Личина с нарядом скрывала не только всего человека, но волочащийся шлейф даже заметал следы. Маска вещала измененным голосом. Женщинам и непосвященным не разрешалось даже видеть маски— при звуках, извещавших о появлении последних, женщины и подростки скрывались в хижинах. Главари союзов распоряжались судьбами своих соплеменников, вершили суд и расправу. В подавляющем большинстве тайные ритуальные союзы были мужскими организациями, но существовали и женские. Носителями масок были мужчины, они надевали также женские маски и платья и соответственно имитировали фигуру. Маски членов тайных союзов варьировались в зависимости от степени и разрядов, занимаемых в союзе. Известны сотни типов масок союза Поро. Маски соответственно различным функциям имели устрашающий, поражающий воображение, а иногда и умиротворяющий вид.
Празднества с обрядами масок тайных союзов играли огромную роль в жизни африканских народов. Известный французский африканист Марсель Гриоль в своей книге „Маски догонов” ярко отобразил ритуал тайного союза народов догонов — Ава. Этим словом обозначаются и союз, и обряды, и самые маски.
Главный праздник у догонов назывался Сиги и справлялся раз в шестьдесят лет. Кульминационным пунктом этого праздника было возобновление Иминана (Великой маски)—образа и воплощения Дионгу Серу, мифического предка, который в своем змеином облике был первым в мире покойником. В Великой маске видели также вместилище силы ньяма первопредка, то есть его мистических сверхъестественных свойств. На этом празднестве совершалось посвящение олу-бару (хранителей Великой маски), считавшихся нани (восприемниками) души и ньямы великого предка. Каждое селение или группа близлежащих селений имели свою Великую маску.
Маска матери: примиряет спорящих, защищает новорожденных. Народ дан, Республика Берег Слоновой Кости. Цюрих, Музеи народоведения Маска павиана Народ догоны, Республика Мали Париж, Музей Человека
Если остальные празднества с ряжеными имели у догонов местный характер, то праздник Сиги был, так сказать, всенародным. Это был передвижной праздник, который начинался у племени ару (в Юго Догору) и затем в течение ряда лет перемещался с востока на запад, пока не охватывалась вся территория догонов. В каждом селении к празднику Сиги вырезалась Великая маска — змееобразная мачта или шест из особого дерева с красноватым соком длиной до 10 м, с прямоугольной головкой, с орнаментом из черных и красных прямоугольников. Размеры и орнаментировка варьировались, но общие очертания были одинаковыми. В присутствии будущих олубару старые олубару приносили на новой маске в жертву собаку, курицу и ящерицу. Великая маска изготовлялась в течение нескольких месяцев и потом хранилась до нового Сиги в потаенном месте под наблюдением олубару. Хранители Великой маски подбирались в каждом селении среди мужчин в возрасте от пятнадцати до сорока лет; они подвергались предварительному испытанию. Эти будущие члены Общества масок должны были соблюдать ряд ограничений и запретов, усвоить много гимнов на сакральном языке сиги со, овладеть игрой на ритуальных инструментах, например гудел-ках, железных погремушках и т. д.
Звук гуделки или трещотки, изготовленной из железа или акациевой древесины, часто раздававшийся на празднике Сиги, считался голосом предка. Во время изготовления Великой маски этот голос доносился по утрам и вечерам из зарослей в селения, напоминая женщинам и подросткам, что нельзя показываться из дома. Женщинам вообще не было доступа к чему-либо, связанному с Ава. Правда, в каждом селении имелось по нескольку так называемых вазигине („сестры масок”), которые выполняли разные хозяйственные функции для союза Ава, например изготовление ритуальной браги из проса, которую участники празднества употребляли в огромных количествах. Сестер масок подбирали из женщин, выделявшихся какими-нибудь аномалиями, например нервными припадками, бесплодием и т. п.; эти болезни считались знамением свыше. Однако и вазигине строжайше было запрещено появляться близ хранилища масок, им не разрешалось и овладение языком сиги со.
Праздник Сиги продолжался в каждом селении по три недели и сопровождался многочисленными церемониями с пением и плясками маскированных людей, обильными трапезами, во время которых члены Ава пили ритуальную брагу, восседая на доно, ритуальных „сиденьях масок”, а также шумными процессиями из селения в селение, хождением в гости, торговыми сделками и матримониальными переговорами. Предполагалось, что благодатная ньяма источается из Иминана не только на членов Ава и прочих непосредственных участников Сиги, но и на всю округу и ее обитателей. Для новорожденных мальчиков считалось великой удачей, если они родились во время Сиги, а барда, оставшаяся после варки проса на пиво, употреблялась как целебное снадобье. Присутствие на Сиги обеспечивало мужчине приобщение к ньяме предка, приносило почет в обществе и давало право надеяться на совершение погребального ритуала масок, когда придет его очередь умереть.
В старое время догоны месяцами готовились к Сиги, запасая просо, всякую снедь и раковины каури к празднику, во время которого каждый житель данной округи получал возможность себя показать и других посмотреть. С того момента, когда мулоно (старики, которым посчастливилось быть участниками предыдущего Сиги) объявляли с высоты своих скал и террас начало Сиги, начиналась для членов Ава пора непрерывных маскарадных выступлений, а для всего населения данной местности — пора разгула, пьянства и обжорства. Не удивительно, что празднование Сиги приводило к хозяйственному подрыву и даже разорению целых районов.
