На лепре сын известного мультипликатора Вячеслава Котеночкина написал пост памяти, посвященный дню рождения своего отца. Сегодня ему исполнилось бы 85 лет.
kotenochkin пишет:
"Сегодня у моего отца день рождения — ему могло бы исполниться 85 лет. Приглашаю инсайд всех, кто любит его фильмы. Вспомним хорошего человека."
Ну что, расскажу, пожалуй, биографию вкратце. Может, по ходу вспомню что–нибудь интересное.
Отец родился в Москве, родителей своих в анкете писал как «служащих». Фамилия Котёночкин – настоящая, не псевдоним. Он любил говорить:
– Ну куда ещё с такой фамилией можно было пойти работать? «Министр Котёночкин» звучит странно. А «Мультипликатор Котёночкин» — в самый раз.
Его отец – мой дед – умер перед самой войной от воспаления лёгких. Детство отца прошло на Большой Почтовой и в подмосковной Удельной, у родственников. Он любил рисовать, посещал кружок в Доме Пионеров.
Во время войны поступил в артиллерийскую спецшколу, но так и не доучился – война закончилась, а карьера военного его не привлекала. Зато в той школе он играл в духовом оркестре на трубе. Он вообще музыкальный был очень, это и по фильмам видно.
Сразу после войны он толком ничем не занимался, любимое развлечение – танцы. На танцплощадке у него было прозвище – «Линдач». Потому как очень лихо умел танцевать Линди Хоп.
Кто–то из режиссёров написал в мемуарах, что Котёночкин на студийных вечерах никогда не танцевал, стеснялся, наверно. Нифига. Просто там достойных партнёрш не было. А вот с матушкой моей, профессиональной балериной, они иной раз так зажигали… Причём, в довольно преклонном уже возрасте, лет в шестьдесят я их последний раз видел в танце, или даже старше они были.
В 1946 году отец услышал по радио объявление о наборе на курсы мультипликаторов. Впервые он мультфильмы увидел ещё перед войной, и они на него произвели огромное впечатление. Пошёл поступать, принёс рисунки. Посмотрел работы других абитуриентов, и сильно загрустил – у них там и гипсовые головы, и обнажённая натура, и живопись… А у него какие–то наброски. Подумал, что шансов нет.
Но тут к нему подошёл колоритный одноглазый человек, похожий на пирата. Это был Борис Дёжкин, в то время уже маститый режиссёр, позже создавший «Необыкновенный матч», «Шайбу–шайбу» и другие фильмы. Он посмотрел отцовские рисунки, и сказал:
— Иди в зоопарк и рисуй зверей. Но лежачих и сидячих не рисуй, рисуй движение.
Отец так и поступил. И был принят, а люди с масляными холстами оказались в пролёте.
Закончил курсы, начал работать. Поучаствовал в создании огромного количества фильмов. В начале 60–х стал пробовать свои силы в режиссуре.
А потом был «Ну, погоди!»
Первые выпуски делал другой режиссёр, они вышли в «Весёлой карусели». Тему решили развить, и сценарий предложили отцу. Сначала предлагали другим режиссёрам, но все, вроде бы, отказались.
Когда сделали первую серию, про пляж, на Студии реакция была неоднозначная. Сценаристы ожидали что угодно, но не такое. Были уверены, что это провал – они сами мне это рассказывали. На худсовете один уважаемый человек сказал, что фильм сделан в не лучших традициях Западной мультипликации, прозвучало даже слово «пошлость».
Часть съёмочной группы впала в депрессию, но отцу фильм нравился, и он не переживал. А когда фильм вышел на экраны, произошёл такой фурор, что ни до, ни после такого не было. И вряд ли уже будет. Народ буквально сходил с ума. Я лично видел, как в кинотеатре «Баррикады» взрослая тётя корчилась от смеха, и упала на пол с кресла. Половину музыки и реплик слышно не было – такой стоял хохот.
Письма – мешками, и на работу, и домой. Адрес смешно писали: «Почтальонша, брось письмо туда, где делают «Ну, погоди!» Или – «Москва, Котёночкину». И ведь доходили письма–то!
Начались народные предания про Котёночкина–миллионера.
Ехал я как–то на такси по Каляевской. Проезжаем мимо Студии. Шофёр говорит – Видишь дом? Это Союзмульфильм. Видишь, рядом Шевроле стоит? Это Котёночкина. Миллионер!
А отец как раз тогда денег занял, и Запорожец ушастый купил. 23–25 МКЮ.
Постепенно серия отцу поднадоела, хотелось чего–нибудь новенького. Он сделал несколько фильмов, на некоторых мы с ним вместе работали. Потом Папанов умер, и сериал решили закончить.
В 90–е с работой плохо стало, Студия разваливалась. Отцу предложили продолжить сериал, сделать две серии. Сохранились плёнки с голосом Папанова, реплики, не вошедшие в фильмы. Предполагалось их использовать. Я был сильно против, но отец сказал:
— Надо работать. Другого–то нет ничего.
Стали работать. Основным там был другой режиссёр. Из старой команды друзей–аниматоров уже никого не осталось. Но в группе работал один совсем молодой парень, отличный аниматор. Его сцены – лучшие.
В процессе работы я неоднократно приходил в ужас – инвесторы пихали рекламу чуть ли не в каждый кадр. Я против рекламы ничего не имею, но надо же с умом делать… А, ладно, дело прошлое. Тем более, что нам с отцом от этой рекламы ни копейки не перепало.
Мне эти фильмы не нравятся, но, судя по интернету, у них есть и поклонники.
К концу 90–х отец начал болеть, работать уже не мог. Да и не было никакой работы. Я какие–то картинки для издательств рисовал, тяжело, в общем, было. Тут ещё и матушка заболела неизлечимо, и стали они с отцом доходить. Последний год отец сильно страдал. Но не ныл и не жаловался. Смотрел телевизор, а там, как раз, всё время «Ну, погоди!» крутили. Вот он их и смотрел. Друзей вспоминал, с кем работали, времена старые. На последней своей фотографии он улыбается, не смотря ни на что. Не зря когда–то поляки его «Орденом улыбки» наградили. Из всех своих наград он им дорожил больше всего.
Ну и по теме, которая всё время всплывает в интернете. Про то, что «неудачная калька с Том и Джерри», «содрали с Том и Джерри», и так далее.
На «Союзмультфильме» в фильмотеке было некоторое количество диснеевских фильмов. В основном в виде «контратипов» — чёрно–белых копий очень плохого качества. Короткометражки с Микки, Дональдом, кусок из «Книги джунглей» с танцующими обезьянами. На курсах мультипликаторов всё это, конечно, смотрели, изучали, знали почти наизусть. Видели полнометражные фильмы Диснея – «Белоснежку», «Бэмби». У отца «Бэмби» вообще был любимый фильм.
«Тома и Джерри» на студии не было. В кино он не шёл, естественно, по телевизору его тоже не показывали. Никто из авторов «Ну, погоди!» этот сериал не видел.
Могу точно сказать, когда отец впервые увидел «Том и Джерри». Я в конце 1987 года купил свой первый видеомагнитофон. Одна из первых кассет, которая у меня появилась, была как раз с «Томом и Джерри». Отцу я это показал в январе 1988 года. А последняя «классическая» серия «Ну, погоди!» вышла в 1986 году. Вот, собственно, и всё. И обсуждать тут нечего, я считаю. Тем более, что эти два сериала, на мой вкус, совершенно разные. Объединяет их только то, что один персонаж гоняется за другим. Но такого – сколько угодно.
kotenochkin пишет:
"Сегодня у моего отца день рождения — ему могло бы исполниться 85 лет. Приглашаю инсайд всех, кто любит его фильмы. Вспомним хорошего человека."
Ну что, расскажу, пожалуй, биографию вкратце. Может, по ходу вспомню что–нибудь интересное.
Отец родился в Москве, родителей своих в анкете писал как «служащих». Фамилия Котёночкин – настоящая, не псевдоним. Он любил говорить:
– Ну куда ещё с такой фамилией можно было пойти работать? «Министр Котёночкин» звучит странно. А «Мультипликатор Котёночкин» — в самый раз.
Его отец – мой дед – умер перед самой войной от воспаления лёгких. Детство отца прошло на Большой Почтовой и в подмосковной Удельной, у родственников. Он любил рисовать, посещал кружок в Доме Пионеров.
Во время войны поступил в артиллерийскую спецшколу, но так и не доучился – война закончилась, а карьера военного его не привлекала. Зато в той школе он играл в духовом оркестре на трубе. Он вообще музыкальный был очень, это и по фильмам видно.
Сразу после войны он толком ничем не занимался, любимое развлечение – танцы. На танцплощадке у него было прозвище – «Линдач». Потому как очень лихо умел танцевать Линди Хоп.
Кто–то из режиссёров написал в мемуарах, что Котёночкин на студийных вечерах никогда не танцевал, стеснялся, наверно. Нифига. Просто там достойных партнёрш не было. А вот с матушкой моей, профессиональной балериной, они иной раз так зажигали… Причём, в довольно преклонном уже возрасте, лет в шестьдесят я их последний раз видел в танце, или даже старше они были.
В 1946 году отец услышал по радио объявление о наборе на курсы мультипликаторов. Впервые он мультфильмы увидел ещё перед войной, и они на него произвели огромное впечатление. Пошёл поступать, принёс рисунки. Посмотрел работы других абитуриентов, и сильно загрустил – у них там и гипсовые головы, и обнажённая натура, и живопись… А у него какие–то наброски. Подумал, что шансов нет.
Но тут к нему подошёл колоритный одноглазый человек, похожий на пирата. Это был Борис Дёжкин, в то время уже маститый режиссёр, позже создавший «Необыкновенный матч», «Шайбу–шайбу» и другие фильмы. Он посмотрел отцовские рисунки, и сказал:
— Иди в зоопарк и рисуй зверей. Но лежачих и сидячих не рисуй, рисуй движение.
Отец так и поступил. И был принят, а люди с масляными холстами оказались в пролёте.
Закончил курсы, начал работать. Поучаствовал в создании огромного количества фильмов. В начале 60–х стал пробовать свои силы в режиссуре.
А потом был «Ну, погоди!»
Первые выпуски делал другой режиссёр, они вышли в «Весёлой карусели». Тему решили развить, и сценарий предложили отцу. Сначала предлагали другим режиссёрам, но все, вроде бы, отказались.
Когда сделали первую серию, про пляж, на Студии реакция была неоднозначная. Сценаристы ожидали что угодно, но не такое. Были уверены, что это провал – они сами мне это рассказывали. На худсовете один уважаемый человек сказал, что фильм сделан в не лучших традициях Западной мультипликации, прозвучало даже слово «пошлость».
Часть съёмочной группы впала в депрессию, но отцу фильм нравился, и он не переживал. А когда фильм вышел на экраны, произошёл такой фурор, что ни до, ни после такого не было. И вряд ли уже будет. Народ буквально сходил с ума. Я лично видел, как в кинотеатре «Баррикады» взрослая тётя корчилась от смеха, и упала на пол с кресла. Половину музыки и реплик слышно не было – такой стоял хохот.
Письма – мешками, и на работу, и домой. Адрес смешно писали: «Почтальонша, брось письмо туда, где делают «Ну, погоди!» Или – «Москва, Котёночкину». И ведь доходили письма–то!
Начались народные предания про Котёночкина–миллионера.
Ехал я как–то на такси по Каляевской. Проезжаем мимо Студии. Шофёр говорит – Видишь дом? Это Союзмульфильм. Видишь, рядом Шевроле стоит? Это Котёночкина. Миллионер!
А отец как раз тогда денег занял, и Запорожец ушастый купил. 23–25 МКЮ.
Постепенно серия отцу поднадоела, хотелось чего–нибудь новенького. Он сделал несколько фильмов, на некоторых мы с ним вместе работали. Потом Папанов умер, и сериал решили закончить.
В 90–е с работой плохо стало, Студия разваливалась. Отцу предложили продолжить сериал, сделать две серии. Сохранились плёнки с голосом Папанова, реплики, не вошедшие в фильмы. Предполагалось их использовать. Я был сильно против, но отец сказал:
— Надо работать. Другого–то нет ничего.
Стали работать. Основным там был другой режиссёр. Из старой команды друзей–аниматоров уже никого не осталось. Но в группе работал один совсем молодой парень, отличный аниматор. Его сцены – лучшие.
В процессе работы я неоднократно приходил в ужас – инвесторы пихали рекламу чуть ли не в каждый кадр. Я против рекламы ничего не имею, но надо же с умом делать… А, ладно, дело прошлое. Тем более, что нам с отцом от этой рекламы ни копейки не перепало.
Мне эти фильмы не нравятся, но, судя по интернету, у них есть и поклонники.
К концу 90–х отец начал болеть, работать уже не мог. Да и не было никакой работы. Я какие–то картинки для издательств рисовал, тяжело, в общем, было. Тут ещё и матушка заболела неизлечимо, и стали они с отцом доходить. Последний год отец сильно страдал. Но не ныл и не жаловался. Смотрел телевизор, а там, как раз, всё время «Ну, погоди!» крутили. Вот он их и смотрел. Друзей вспоминал, с кем работали, времена старые. На последней своей фотографии он улыбается, не смотря ни на что. Не зря когда–то поляки его «Орденом улыбки» наградили. Из всех своих наград он им дорожил больше всего.
Ну и по теме, которая всё время всплывает в интернете. Про то, что «неудачная калька с Том и Джерри», «содрали с Том и Джерри», и так далее.
На «Союзмультфильме» в фильмотеке было некоторое количество диснеевских фильмов. В основном в виде «контратипов» — чёрно–белых копий очень плохого качества. Короткометражки с Микки, Дональдом, кусок из «Книги джунглей» с танцующими обезьянами. На курсах мультипликаторов всё это, конечно, смотрели, изучали, знали почти наизусть. Видели полнометражные фильмы Диснея – «Белоснежку», «Бэмби». У отца «Бэмби» вообще был любимый фильм.
«Тома и Джерри» на студии не было. В кино он не шёл, естественно, по телевизору его тоже не показывали. Никто из авторов «Ну, погоди!» этот сериал не видел.
Могу точно сказать, когда отец впервые увидел «Том и Джерри». Я в конце 1987 года купил свой первый видеомагнитофон. Одна из первых кассет, которая у меня появилась, была как раз с «Томом и Джерри». Отцу я это показал в январе 1988 года. А последняя «классическая» серия «Ну, погоди!» вышла в 1986 году. Вот, собственно, и всё. И обсуждать тут нечего, я считаю. Тем более, что эти два сериала, на мой вкус, совершенно разные. Объединяет их только то, что один персонаж гоняется за другим. Но такого – сколько угодно.
[/left]
