Федеральное правительство утверждает, что его ужесточение законов о наркотиках, в частности приговоров, будет ориентировано на серьезных организованных преступников. Это фигня! Закон сделает массу несправедливостей. И вот вам пример!
В середине сентября я представил Вам слушания приговора провинциального суда Британской Колумбии над 67-летней бабушкой. Моя клиентка, будем называть ее миссис В. признала себя виновной в производстве марихуаны для своего собственного медицинского потребления. Мисс В. страдает артритом и фибромиалгией.
Четыре года назад после всех испробованных фармацевтических препаратов, она, по совету друга, попробовала курить коноплю. Это сработало и помогло ей справляться с болью без побочные эффектов, как было до сих пор с фармацевтическими препаратами. Ее врач подписал документы разрешающие ей использование конопли в 2009 году, и вторично в 2010 году. Но моя клиентка не знала, что она должна была отправить документы в правительство, чтобы получить лицензию.
Прежде она никогда не сталкивалась с законом. После получения «сигнала» полиция произвела обыск в ее доме и обнаружила 260 растений в разных стадиях роста, среди них были и крошечные саженцы. В морозильной камере холодильника хранилось немного высушенной марихуаны. Не было никаких доказательств коммерческой деятельности, и в конечном итоге, судья признал, что она вырастила растение исключительно для собственного медицинского применения.
Из-за ее нелегального статуса миссис В. была арестована. Поняв свою ошибку, она отправила свои документы, и получила лицензию на производство и обладание лекарственным каннабисом, хотя и в меньших количествах, чем выращивала ранее. Но обвинения выглядели угрожающе.
Вместо того, чтобы выбрать длительный и дорогостоящий путь, она решила признать себя виновной в производстве растений. На слушании приговора миссис В. ожидало девять месяцев условного срока. Это, в основном период домашнего ареста – содержание под стражей в обществе. Я приводил доводы в пользу ее освобождения, т.е. - признать виновной, но без срока заключения. Я объяснил судье, что моя клиентка не представляет угрозы обществу и что, как больной человек, она просто пыталась облегчить боль, и что не заслуживает того, чтобы рассматриваться в качестве закоренелого преступника.
Судья в силу данных ему полномочий оценил обстоятельства преступления и преступника, и счел нецелесообразным содержание ее под стражей. Так что сегодня я рад сообщить, что миссис В. сможет посещать своих внуков, зная, что она не преступник в глазах закона. Ее освободили от уголовной ответственности.
Я думаю, что канадцы согласятся с двумя утверждениями по этому случаю – во-первых, что миссис В. не занималась «серьезной организованной преступностью», и во-вторых, что судья поступил справедливо.
Если бы обязательные минимальные тюремные сроки, предложенные правительством Харпера, вступили в силу сегодня, то миссис В. уже месяц, как отбывала бы заключение своего однолетнего тюремного срока. И судья не смог бы по своему усмотрению вынести справедливый приговор, поскольку минимальный тюремный срок был бы обязательным для исполнения. И миссис В. провела бы большую часть следующего года в стальной клетке под вооруженной охраной.
Подумайте о волновом эффекте, который привел бы эту бабушку в тюрьму.
Она, вероятно, потеряла бы свой дом, потому что уже не смогла оплачивать ипотеку. После освобождения ей бы потребовалось социальное жилье, или ей пришлось жить у кого-то из членов ее семьи.
Ее дети и внуки должны были бы смотреть на нее через прутья стальной арматуры в течение года. Какой урок преподаст им это о законе? Что писавшие его или не в здравом уме, или что он [закон] вообще не достоин уважения.
Она бы не получала должного лечения, жила в боли, и ее состояние наверняка бы ухудшилось. После освобождения она бы стоила системе здравоохранения больше, чем перед своим заключением. Пострадала бы и она, и все мы.
А налогоплательщик, по скромным подсчетам заплатил бы около $ 100000, чтобы содержать миссис В. запертой в клетке в течение года. Для чего?
Давайте допустим то, что серьезные организованные преступники уже приговорены к длительным срокам тюремного заключения. Этот закон не затронет их вообще, но нанесет серьезный ущерб нашей судебной системе, что приведет к невыразимому числу канадцев, которые вообще не должны содержаться под стражей, но будут стоить нам миллиарды долларов. Это – несправедливое, неэффективное и, в конечном счете, безнравственное законодательство, разработанное в политических целях.
Поэтому, когда вы слышите что политики говорят о «наказании серьезных преступников», вспомните г-жу В. и подумайте о том, хотели бы вы чтобы вашу бабушку заперли за выращивание растений, которые давали ей возможность чувствовать себя лучше. И затем назовите их требования тем что они есть: пойло для свиней!
Кирк Таусэй - руководитель Фонда Вне Запрета (Beyond Prohibition Foundation)
www.whyprohibition.ca
Источник: http://legalizeclub.ucoz.com/
В середине сентября я представил Вам слушания приговора провинциального суда Британской Колумбии над 67-летней бабушкой. Моя клиентка, будем называть ее миссис В. признала себя виновной в производстве марихуаны для своего собственного медицинского потребления. Мисс В. страдает артритом и фибромиалгией.
Четыре года назад после всех испробованных фармацевтических препаратов, она, по совету друга, попробовала курить коноплю. Это сработало и помогло ей справляться с болью без побочные эффектов, как было до сих пор с фармацевтическими препаратами. Ее врач подписал документы разрешающие ей использование конопли в 2009 году, и вторично в 2010 году. Но моя клиентка не знала, что она должна была отправить документы в правительство, чтобы получить лицензию.
Прежде она никогда не сталкивалась с законом. После получения «сигнала» полиция произвела обыск в ее доме и обнаружила 260 растений в разных стадиях роста, среди них были и крошечные саженцы. В морозильной камере холодильника хранилось немного высушенной марихуаны. Не было никаких доказательств коммерческой деятельности, и в конечном итоге, судья признал, что она вырастила растение исключительно для собственного медицинского применения.
Из-за ее нелегального статуса миссис В. была арестована. Поняв свою ошибку, она отправила свои документы, и получила лицензию на производство и обладание лекарственным каннабисом, хотя и в меньших количествах, чем выращивала ранее. Но обвинения выглядели угрожающе.
Вместо того, чтобы выбрать длительный и дорогостоящий путь, она решила признать себя виновной в производстве растений. На слушании приговора миссис В. ожидало девять месяцев условного срока. Это, в основном период домашнего ареста – содержание под стражей в обществе. Я приводил доводы в пользу ее освобождения, т.е. - признать виновной, но без срока заключения. Я объяснил судье, что моя клиентка не представляет угрозы обществу и что, как больной человек, она просто пыталась облегчить боль, и что не заслуживает того, чтобы рассматриваться в качестве закоренелого преступника.
Судья в силу данных ему полномочий оценил обстоятельства преступления и преступника, и счел нецелесообразным содержание ее под стражей. Так что сегодня я рад сообщить, что миссис В. сможет посещать своих внуков, зная, что она не преступник в глазах закона. Ее освободили от уголовной ответственности.
Я думаю, что канадцы согласятся с двумя утверждениями по этому случаю – во-первых, что миссис В. не занималась «серьезной организованной преступностью», и во-вторых, что судья поступил справедливо.
Если бы обязательные минимальные тюремные сроки, предложенные правительством Харпера, вступили в силу сегодня, то миссис В. уже месяц, как отбывала бы заключение своего однолетнего тюремного срока. И судья не смог бы по своему усмотрению вынести справедливый приговор, поскольку минимальный тюремный срок был бы обязательным для исполнения. И миссис В. провела бы большую часть следующего года в стальной клетке под вооруженной охраной.
Подумайте о волновом эффекте, который привел бы эту бабушку в тюрьму.
Она, вероятно, потеряла бы свой дом, потому что уже не смогла оплачивать ипотеку. После освобождения ей бы потребовалось социальное жилье, или ей пришлось жить у кого-то из членов ее семьи.
Ее дети и внуки должны были бы смотреть на нее через прутья стальной арматуры в течение года. Какой урок преподаст им это о законе? Что писавшие его или не в здравом уме, или что он [закон] вообще не достоин уважения.
Она бы не получала должного лечения, жила в боли, и ее состояние наверняка бы ухудшилось. После освобождения она бы стоила системе здравоохранения больше, чем перед своим заключением. Пострадала бы и она, и все мы.
А налогоплательщик, по скромным подсчетам заплатил бы около $ 100000, чтобы содержать миссис В. запертой в клетке в течение года. Для чего?
Давайте допустим то, что серьезные организованные преступники уже приговорены к длительным срокам тюремного заключения. Этот закон не затронет их вообще, но нанесет серьезный ущерб нашей судебной системе, что приведет к невыразимому числу канадцев, которые вообще не должны содержаться под стражей, но будут стоить нам миллиарды долларов. Это – несправедливое, неэффективное и, в конечном счете, безнравственное законодательство, разработанное в политических целях.
Поэтому, когда вы слышите что политики говорят о «наказании серьезных преступников», вспомните г-жу В. и подумайте о том, хотели бы вы чтобы вашу бабушку заперли за выращивание растений, которые давали ей возможность чувствовать себя лучше. И затем назовите их требования тем что они есть: пойло для свиней!
Кирк Таусэй - руководитель Фонда Вне Запрета (Beyond Prohibition Foundation)
www.whyprohibition.ca
Источник: http://legalizeclub.ucoz.com/
