Последние 30 лет в Китае разворачивается самый массовый процесс урбанизации в истории. Городов с населением в десятки миллионов человек становится все больше, но бюрократия КНР, в которой сочетаются директивные и рыночные методы управления, не останавливается перед выселением и насильственным перемещением сельского населения в города — от темпов урбанизации зависят и темпы экономического роста страны. Фотограф Тим Франко, живущий и работающий в Азии и сотрудничающий с The New York Times, The Wall Street Journal, Le Monde и другими изданиями, посетил Москву и прочитал в Институте медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка» лекцию об урбанизации и индустриализации Китая. «Вокруг света» публикует краткий конспект и полную видеозапись выступления Франко.
• До 1998 года Чунцин был городом, а потом стал отдельной провинцией. Одна из причин, по которой я решил сосредоточить свое исследование не нем, — это то, что город окружен двумя реками, причем одна из них — река Янцзы, крупнейшая в Китае — в свою очередь окружена горным массивом. Еще одна причина — город трансформировался намного быстрее, чем любой другой в Китае. Во время китайско-японской войны правительство Шеньчженя переместило свою столицу в Чунцин со всеми стратегическими объектами инфраструктуры. Вторая причина — пик населения в конце 1990-х. Проект «Три дамбы» — это три крупнейших проекта по гидроэлектростанции, которая была построена на реке Янцзы. Когда этот проект был реализован, они наводнили все районы вокруг реки. Примерно два или даже три миллиона человек бежали из своих деревень, стали внутренне перемещенными лицами и как-то поселились в окрестностях Чунцина. Именно из-за этого в конце девяностых население города выросло до 330 миллионов и сейчас продолжает медленно расти.
• Чунцин известен как город туманов, так как от быстрой застройки он сильно загрязнен, как и большинство городов Китая. Кроме загрязнения, здесь есть строительная и бетонная пыль. В Чунцине, по-моему, есть только два месяца в году, когда можно увидеть голубое небо, а остальные десять месяцев это такая белая дымка, серый смог. По этим причинам все здания невозможно чистить, на них всегда лежит густой слой грязи.
Такая быстрая эволюция города означает необходимость реализации многих крупных проектов, в особенности тех, которые предназначены для жилищных пространств и транспортных узлов. Китаю удалось очень быстро создать правильные и эффективные линии метро между горами, между реками. Есть линия, которая находится со стороны реки, то есть ты проезжаешь прямо через дома, выезжаешь с другой стороны дома, потом заезжаешь в тоннель и потом оказываешься на первом этаже здания — невероятно.
• В зданиях очень много лифтов — некоторые люди просто владеют лифтами в качестве частного бизнеса. Если, осматривая город, спускаться по лестницам, это займет очень много времени, но если зайти, например, в какое-нибудь здание и по лифту подняться на необходимый этаж, то там уже будет пешеходный мост, и до нужной точки можно добраться быстрее.
• Город быстро застроили жилищными комплексами. Из-за этого бывает так, что на верхние этажи падает солнечный свет, а жильцы на девятом этаже или ниже видят только бетонную стену, которая является фундаментом уличного уровня. Это создает дополнительную влажность и грязь, плесень в зданиях, и это довольно страшно. Район Джанбе — север города Чунцин, который развивается быстрее остальных. Некоторые из жилищных построек здесь одинаковых форм, это высотные башни, в которых шестьдесят или даже восемьдесят этажей.
• Людей, дома которых снесли, переселяют очень далеко. Это создает большие проблемы, в особенности если у них был какой-то бизнес, связанный с соседними районами. Когда их переселяют куда-то далеко на задворки города, они совершенно не понимают, как дальше поддерживать свой бизнес, как искать новых клиентов. Я не знаю, слышали ли вы про феномен динзиху («дом-гвоздь»). Это значит, что тех жителей, которых просят выселяться, а они не выселяются, упрашивают это сделать из уже наполовину снесенного здания, насколько они бывают настойчивы.
• В Чунцине есть останки правительственного здания династии Цин, которая правила где-то в 1200–1300 годах. В 2012-м я увидел, как эта территория была перекопана, и строители начали думать о том, как сохранить данную часть района, хотя вокруг уже была жилая застройка. Два или даже три года спустя я вернулся на этот пятачок и увидел, что, по сути, они сдались и решили вообще ничего с этим не делать.
У Китая богатое культурное наследие, но архитектура и жилищные пространства — это не главные ценности в менталитете этих людей. Самое важное для тех, кто живет там, — это повысить свое качество жизни и зарабатывать больше денег.
• Вторая, самая важная часть моего проекта посвящена тому, чтобы рассмотреть, как население деревень вдруг приводится в город и как меняется их жизнь в городе. Есть два типа сельского хозяйства в Чунцине: одни фермеры пришли в город, потому что они и так жили вблизи мегаполиса, а другие жили в части Чунцина и были фермерами в нескольких поколениях, но поняли, что скоро правительство отнимет у них фермерские угодья, поэтому пошли на сделку с властями — отдали свои земли в обмен на квартиры.
На самом деле, урбанизировать таких людей сложно, поэтому в Китае есть специальная система хукоу. Это такая карточка, как паспорт, которая показывает, где ты родился. В Китае у тебя есть либо деревенское хукоу, либо городское хукоу. Задача китайского правительства — трансформировать примерно 50% деревенских хукоу в городских через десять или пятнадцать лет.
Что происходит дальше? Люди, которые не знают, как работать в городе, делают единственную вещь, которую умеют: продолжают быть фермерами и пытаются найти хоть какие-то клочки земли уже в новой для себя среде.
• Эта брешь также является поколенческой брешью, то есть все те люди, которые родились до 1970-х, родились во время культурной революции Китая. Для них все это очень ново. Когда они росли, Китай был очень бедной страной, а их дети, которые выросли уже в современном Китае, получают совершенно беспрепятственный доступ к отличному, высококачественному образованию, к деньгам. Эти два поколения даже не понимают друг друга.
источник
